- Сегодня ты в детский сад не пойдёшь, -сказала бабушка рано утром внуку, - вчера у тебя из носа текло, и сегодня ты мне не очень нравишься: нос всё ещё заложен.
- А завтра я тебе тоже буду не очень нравиться? – с надеждой спросил внук.
- До завтра надо дожить, будет видно.
- А завтра какой день?
- Четверг.
- Ты мне на иврите скажи, какой.
- Ём хамиши.
- А потом будет ём сиси?
- Не «сиси», а шиши.
- Я и говорю – сиси, - рассердился внук, - а после сиси будет сабат. Я люблю сабат. В сабат я отдыхаю.
- Ты разве устал?
- Да, устал, я в садике много работаю, не высыпаюсь. – Мальчик уже успел надеть рубашечку и штанишки, и бабушка наклонилась, чтобы застегнуть ему сандалики.
- Бабушка, а ты сегодня не умрёшь?
- Вроде пока не собираюсь, - удивилась бабушка.
- А завтра тоже не собираешься?
- И завтра не собираюсь.
- Ты всё равно больше не наклоняйся: тебе нельзя наклоняться, у тебя давление. Пойди, бабушка, прими на всякий случай таблетку.
- Зачем?
- Чтобы не умереть.
- Ты у меня замечательный внук, заботливый и внимательный, но сандалии ты мог бы и сам застегнуть.
- Мог бы, да не хотел.
- Бабушка, а ты старая? – продолжал допытываться внук.
- Старая, - вздохнула бабушка.
- А я все свои старые машинки выкидываю на свалку.
- Ты что же, меня тоже хочешь выкинуть на свалку?
- Нет, тебя не хочу. Ты, бабушка, ещё не очень старая, и я тебя лублу.
- Иди умойся и не забудь почистить зубы, - напомнила бабушка, - а я пока приготовлю завтрак.
Через десять минут бабушка и внук уселись за стол, но с разными целями: бабушка – втолкнуть во внука побольше полезной «лошадкиной каши» - овсянки, а внук – не допустить насилия.
- Не размазывай кашу по тарелке, - сердилась бабушка, - не ёрзай, у тебя всё лицо в каше.
- Не лицо, а морда, - поправил внук бабушку.
- Так некрасиво говорить.
- Нет, красиво! Мама мне всегда говорит: «Иди и мой свою морду.»
- Это просто невыносимо столько времени сидеть за столом, уже полчаса прошло, а у тебя ещё полная тарелка. Запивай кашу молоком!
- Я хочу чаю.
- Хорошо, я приготовлю тебе чай. – Бабушка ушла наливать чай, а когда вернулась, каши в тарелке было подозрительно мало.
- Ты съел почти всю кашу? – удивилась бабушка, - этого не может быть!
- Ещё как может, - глазёнки внука смотрели на бабушку с такой искренностью – прямо из души в душу.
- Молодец! – похвалила бабушка внука. Она не заметила, что весь пол под столом был измазан кашей и усы кота Степана тоже были в овсянке.
После завтрака бабушка решила заняться интеллектуальным развитием внука. Он сумела добиться определённых успехов на этом поприще. Внук любил слушать книги и предпочитал их бесконечным глупым мультяшкам, которые с утра до вечера шли по телевизору.
- «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том», - с выражением читала бабушка. Она была твёрдо убеждена, что детей нужно воспитывать на классике. Внук притих и слушал очень внимательно. - «Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей»- Бабушка, а почему избушка без окон и без дверей, как же оттуда баба Яга выходит- Действительно, как? Через трубу, наверное, - сообразила бабушка.
- О трубе там ничего не сказано.
- Не сказано, но подразумевается, - бабушка закончила читать, - иди порисуй, а потом послушаем музыку. Интеллектуальное развитие внука шло по полной программе.
- Что мне нарисовать?
- Нарисуй кота, - посоветовала бабушка. Внук опасливо посмотрел на Степана, у которого усы всё ещё были в овсянке.
- Нет, кота рисовать я не буду. Я лучше буду рисовать евреев.
- Почему? – удивилась бабушка.
- Ну, в садике один день мы рисовали небо, во второй день мы рисовали солнце, в третий день мы рисовали землю, а евреев мы не успели нарисовать. Воспитательница сказала, чтобы евреев мы нарисовали дома, только я не знаю, как их рисовать.
- Нарисуй маму и папу, - подсказала бабушка.
- А они евреи?
- Конечно.
- Нет, они не евреи.
- А кто же они?
- Просто мама и папа. А ты, бабушка, еврейка?
- Я – еврейка.
- Ты тоже вышла из Египта, чтобы завоевать свободу?
- Мне бы из дома выйти на денёк. От вас от всех отдохнуть, - пробормотала старушка.
- Бабушка, так ты вышла из Египта?
- Нет, это было очень-очень давно, когда евреи вышли из Египта.
- Ты тогда была совсем маленькая? – продолжал допытываться внук.
- Я ещё никакой не была, - рассердилась бабушка.
- Ладно, я нарисую маму-еврейку, папу-еврея и тебя, бабушка, тоже нарисую, и кота нашего Степана нарисую.
Через час бабушка позвала внука на кухню.
- Возьми, погрызи морковку – в ней много витаминов.
- Не хочу.
- Если ты будешь кушать морковку, у тебя глазки будут хорошо видеть.
- А зайчики любят морковку?
- Конечно. Ни один зайчик не носит очков.
- А тебе, бабушка, не давали морковки?
- Почему не давали? Я очень люблю морковку.
- Но ты же в очках.
- Значит, нужно было кушать больше морковки. Пойдём слушать музыку, - бабушка включила магнитофон, поставила кассету, и зазвучала нежная и немного грустная мелодия.
- Вслушайся, внучек, какие чудесные звуки!
- Да, - прошептал мальчик, - они белые и голубые.
- Замечательно! – глаза бабушки засияли.
Внук произнёс гениальные слова. Бабушка ждала продолжения, но мальчик молчал.
- Ну, какие ещё, какие звуки ещё ты услышал или представил? – с надеждой допытывалась бабушка, - ты сказал: белые и голубые, а ещё какие?
Внуку не хотелось разочаровывать бабушку, и он продолжил:
- А ещё они лиловые, жёлтые, зелёные, золотые.
Бабушка ждала от внука явно ещё чего-то.
- А ещё они, как кубики, как паровоз, как колокольчик.
Бабушка засияла. Внук помолчал, а потом добавил:
- А ещё звуки живые, только я их не вижу.
- Звуки-невидимки, - прошептала бабушка. Она не сомневалась, что у неё растёт гениальный внук.
