Добавить в избранное


Рекомендуем:

Анонсы
  • Певцы и судьи >>>
  • Сказка о домашних тапочках >>>
  • Вундеркинд трамвайных линий >>>
  • О вороне:повод и причина >>>
  • Мужик на лестнице >>>


Новости
Презентация книги Иосифа Данкина "Блажен, кто верует" >>>
Фоторепортаж Давида Гренадера и Фриды Шутман
с... >>>
Творческий вечер Клары Рубиной >>>
читать все новости


Все произведения


Случайный выбор
  • От 0 до 10  >>>
  • Хочу адама!  >>>
  • Скороговорки....  >>>

 
Анонсы:


Анонсы
  • Название стихотворения >>>
  • Поёт синичка... >>>
  • Хочу адама! >>>
  • Я насытился, кажись... >>>
  • Шарик >>>


Новости
Встреча с историком литературы из Санкт-Петербурга... >>>
Презентация 10-го юбилейного выпуска Альманаха "Паруса" >>>
Награждение финалистов конкурса "Человек года 2012" >>>
читать все новости



Елена Лозинская

 

 

Николай Тихонович

С Николаем Тихоновичем я познакомилась весной 1937 года. Мы работали на одном заводе и как-то, обедая, разговорились. Он, несмотря на молодость, сразу же представился по имени и отчеству. Я это восприняла совершенно естественно.
Беседа наша за столом продолжалась и на следующий день, и после нескольких дней знакомства он пригласил меня в театр, потом в Эрмитаж, затем в Русский музей. Приглашения следовали одно за другим. Мы бывали в кино, картинных галереях, во дворцах Павловска, Детского Села, Гатчины, гуляли среди петергофских фонтанов и в Летнем саду. Николай Тихонович рассказывал мне о художниках и скульпторах, писателях и поэтах, о их жизни, творчестве, окружении. Он много читал, много знал, речь его была содержательной и эмоциональной.
Конечно, он был незаурядным человеком, и знакомство с ним казалось мне необыкновенно интересным. Из того, что знал он, - я не знала ничего. Ему, по-видимому, льстило моё восторженное внимание – мне же каждый поход открывал что-то новое, необычное. От него я узнавала то, о чём до этого не подозревала: что прекрасные русские художники Тропинин, Венецианов, Федотов были крепостными, что картина Брюллова «Гибель Помпеи» писалась
28 лет, что Сервантес своего «Дон Кихота» написал в тюрьме и, получив свободу, вынес рукопись в мешке, что сверкающие юмором многие рассказы О. Генри также создавались в тюрьме, а у
Л. Толстого, кроме его широко известных романов, есть роман «Семейное счастье», который знают далеко не все.
Несмотря на такие частые свидания, в наших отношениях существовала какая-то странность. Мы никогда не рассказывали друг другу о себе. Я не знала, есть ли у него родные, семья, дети, чем он занимается в свободные от наших встреч дни, с кем ещё встречается, есть ли у него друзья. Я, следуя его примеру, о себе тоже не распространялась.
Наши встречи продолжались несколько месяцев, и вдруг он исчез. На мои звонки отвечали, что Николай Тихонович уехал в длительную командировку. Меня удивило, что он не нашёл нужным даже попрощаться. Я никак не могла найти причину его внезапного исчезновения: за время знакомства мы не сказали друг другу ни одного плохого слова – он был для меня авторитетом, я для него – благодарным слушателем. Не понимая причины его отступничества, я огорчалась и обижалась на него, порой даже сердилась. Я долго ждала хотя бы телефонного звонка, но так и не дождалась.
Все мои надежды на интересную встречу Нового, 1938 года, не оправдались. Я встретила его невесело, в тесном кругу своей маленькой семьи.
А впереди была страшная беда – война 1941 года. Через месяц после её начала мы уехали в эвакуацию, а затем я добровольно ушла в армию. Мысли приняли другое направление. Дорогой нашему сердцу красавец Ленинград задыхался в блокаде, в городе царили голод, холод и смерть.
Бесценные памятники культуры вывезли, либо надёжно спрятали. Город стоял в чёрном дыму пожаров.
Но всё проходит… Пришла Победа. Я снова в родном Ленинграде, в своём старом КБ.
И вот однажды…
Спускаясь по лестнице, я увидела Николая Тихоновича. Он постарел, погрузнел, поседели виски. Но это был он! Не видя ничего вокруг, я схватила его в объятия. Я понимала только одно: он уцелел в этом хаосе, он жив! До меня едва дошли его слова, сказанные на ухо: «Я арестован, со мной нельзя разговаривать, здесь охрана, отойдите!»
Ошарашенная, я отступила и только сейчас заметила двух конвоиров: одного впереди, а другого позади Николая.
Долго не могла придти в себя. Вспомнила 37-ой год. Сопоставляя факты, я поняла, что этот прекрасно воспитанный человек, знаток искусства, литературы, истории, хороший специалист лучшие годы своей жизни провёл в тюрьме как «враг народа». Для советской власти врагами народа были такие, как он, – высоко образованные, независимые люди. За это его лишили молодости, сделали жизнь адом. Как страшно…
Я снова вспоминала чудесные месяцы нашего общения, его рассказы, его образную речь, его такт – ведь он ни разу не дал мне почувствовать, как мало я знаю.
Бежало время. Подрастала дочь. Я старела. И вот случай снова свёл меня с Николаем Тихоновичем. Я ехала в гости к сестре и увидела, как он выходит из этого же трамвая. Расталкивая людей, я бросилась к передней площадке, стремясь догнать его, но двери захлопнулись, трамвай двинулся. Я смотрела, как Николай Тихонович переходит дорогу и неспешно идёт по тротуару. Внезапно, у светофора, трамвай остановился, и я снова увидела ЕГО и поняла, что ОН один, что конвоя нет. Его обгоняли какие-то дети, молодая пара с коляской шла впереди, а сзади судачили о чём-то своём две пожилые дамы
Невольные слёзы затуманили мои глаза: ОН жив! ОН свободен! Как прекрасно!
 

                                           

 

Все права принадлежат авторам, при использовании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна